alsit25 | Entries tagged with о'хара

Мои ноги не чувствовали себя так комфортно
с тех пор как я вытащил их из Черного моря
и приехал в вашу гадкую страну
что за роковой день когда я осушил их для
путешествия омерзительного в мир
более древний, чем тот, в котором я вырос
что за роковой день во Франции
когда они плелись к Бастилии
и принцесса де Ламбаль
дрожала так же сильно как и я
кому нечего было терять все еще ненавидя
двигаться недвижно как таракан в Тифлисе
никогда больше не плавать голышом
публично мало я знал как ужасность
достигает совершенства за границей
я даже думал, что увижу кранокожего
все что я видел была помада все по-
крыто травой или хорошенькими саванами
саванами отливающими серебром и плазмой
даже стулья обиты до
удушающего совершенства глупости
и ни люстры ни ворот в парки так что
не знаешь входишь ли ты в них или
выходишь из них что не расслабляет
и поэтому там не погуляешь все что можно
это сидеть и пить кофе и размышлять
о потерянных листьях и освежающей пене
Грузии Грузии моего наследия
и смятении тем временем в моей старой
стране они переименовывают все так что
я не могу сказать какой балет
я все еще вспоминаю с такой
болью и то же самое началось
здесь Американская авеню Парк-авеню Южная
Авеню Честера Конклина Бульвар Берни
Барнса Авеню Тоби Винга Барбары
Николс-стрит где я нахожусь
я не могу найти пруд достаточно маленький
чтобы утонуть не выставляя себя напоказ
вы губите свою ужасную страну и меня
губить это не ново ибо это ужасно
демократично и обыденно и надоело

Полностью смущенный и улыбаясь

                                    Я вхожу
                                    сажусь и
                                    смотрю на фриджидариум

это апрель
нет май
это май

такие мелочи должны быть замечены утром
после больших событий ночи
                                  ты хочешь, чтобы я пришла? когда
я думаю обо всем, о чем думал, чувствуя себя безумным
просто «жизнь в Бирмингеме — это ад»
                                        просто «ты будешь скучать по мне
                                                                   но это хорошо»
если собрать слезы целого поколения
то они только наполнят кофейную чашку
                       только потому, что они испаряются
не значит, что в жизни заключено тепло
                                                   «это иная мечта о жизни»
я живу с тобой
     полный тревожными удовольствиями и приятной тревогой
твердостью и мягкостью
     слушая, пока ты говоришь, и говоря, пока ты читаешь
я читаю то, что ты читаешь
                       ты не читаешь то, что я читаю
и это правильно, это я любопытен
                    ты читаешь по какой-то загадочной причине
                                       я читаю просто потому, что я писатель
солнце не обязательно садится, иногда просто исчезает
                  когда тебя нет, кто-то заходит и говорит «эй,
в этой кровати нет танцора»
                                  О, польское лето! эти сквозняки!
                               эти черно-белые зубы!
ты никогда не приходишь, когда говоришь, что придешь, но с другой стороны ты приходишь

Оригинал:

https://www.youtube.com/watch?v=-xi5VH_At1Y

Разве не было бы забавно
если бы Палец создал нас
какающими раз в неделю?

всю неделю мы бы толстели
и толстели, а воскресным утром
пока все в церкви

плюх!

Оригинал:

https://poetryschmmapoetry.blogspot.com/2011/06/poem-by-frank-ohara.html

Я трезвее и прилежней
и буду проще и еще проще
на время
                      пока мое рококо
само не убедится больше в своем
различии.
              Значит, тебе не нравятся
мои новые стихи, написанные на
страницах русских романов, пока я
не предаюсь мыслям о мирном
детстве?
             Ты сердишься
потому что я вижу седовласого
гения из художников красивее
чем заикающаяся живость
                                           твоего
темперамента. И да,
это становится более и более проблемой
черного и белого меж нами

и когда врач приходит ко
мне он говорит: «Нет ничего, кроме идей»
или это то что подслушано
                          на городской
площади теперь, когда я встаю с дивана.

https://www.frankohara.org/writing/

В Нью-Йорке пятница, 12:20.
через три дня после дня взятия Бастилии, да
сейчас 1959 год, и я иду чистить обувь
потому что я сойду с поезда в 4:19 в Истгемптоне
в 7:15, а потом сразу на ужин
и я не знаю людей, которые меня накормят

Я иду по душной улице начиная лучиться
и ем гамбургер с молоком и покупаю
гадкую ПОЭЗИЮ НОВОГО МИРА, чтобы увидеть, чем поэты
Ганы заняты в наше время
Я иду в банк
и мисс Стиллвагон (имя ее Линда как я однажды слышал)
ни разу в жизни даже не посмотрела мой баланс
и в ЗОЛОТОМ ГРИФОНЕ я покупаю немного Верлена
для Пэтси с рисунками Боннара, хотя я
думаю о Гесиоде, перевод Ричмонда Латтимора или
о новой пьесе Брендана Беана, или о Le Balcon или Les Nègres
Женэ, но нет я выбираю Верлена
после того, как практически заснул в нерешительности

а для Майка я просто прогуливаюсь по ПАРК-ЛЕЙН
к магазину спиртных напитков и прошу бутылку Стрега и
затем я возвращаюсь туда, откуда пришел на 6-ю авеню
и в табачный магазин в театре Зигфельда и
невзначай прошу блок Голуаза и блок
Пикаюна и газету «Нью-Йорк Пост» с ее лицом.

и я уже сильно потею и думаю о том чтобы
опереться на дверь сортира в 5 ТОЧКЕ
пока она шептала песню перебирая клавиши
Мэлу Уолдрону и всем и я перестал дышать

Оригинал:

https://www.poetryfoundation.org/poems/42657/the-day-lady-died

Я не художник, я поэт.
Почему? Думаю, лучше быть
художником, но я не художник. Вот,

например, Майк Гольдберг
начинает картину. Я забегаю.
«Сядь, выпей чего-нибудь», он
говорит. Я пью, мы пьем. Приглядываюсь.
« У тебя тут САРДИНЫ».
«Да, здесь явно что-то нужно».
«О». Ухожу, проходит время,
снова забегаю. Картина
продвигается, снова ухожу, и время
проходит. Забегаю. Картина
закончена. «Где САРДИНЫ?».
Все, что осталось – это
буквы. «Это было слишком», говорит Майк.

А я? Однажды я думаю
о цвете: оранжевый. Пишу строку
об апельсине. Довольно скоро это уже
целая страница слов, не строчек.
Потом еще страница. Там должно быть
намного больше, не об апельсине,
слова, о том, насколько ужасен апельсин,
и жизнь. Проходит время. Даже
в прозе я настоящий поэт. Стихотворение
закончено, а я даже не упомянул еще
апельсин. Уже двенадцать стихотворений, называю
цикл АПЕЛЬСИНЫ. И однажды в галерее
я вижу картину Майка, называется САРДИНЫ.

Нам надоели ваши утомительные подражания Маяковскому
мы устали
от ваших унылых туристических идей о нашей негритянской сути
наша суть в гораздо худшем состоянии, чем очевидность
вашего чувства цвета
ваши общие представления о Поукипси суть
бестактность, в которой ни одного американского
поэта не обвинишь напиши он о Тифлисе
спасибо французскому импрессионизму
мы не претендуем на то, чтобы знать больше
чем можно знать
сколько простыней вы испачкали своей спермой
ой татары, а сколько
из наших знаний вы осветили
вашим сердцем, вашим дыханием
подобно нам, поэтам Америки, любивших вас,
ваших соотечественникov, нашиx соотечественников, нашу жизнь, вашу жизнь; и
унылые просторы переводов из вас
ваши идиотские манифесты
и чуждый черный член, который стал нашим, несмотря на вашу зависть
мы делаем то, что чувствуем
вы даже не делаете того, что должны или можете
Я больше не люблю вас с тех пор, как умерли Маяковский и Пастернак
это была смерть моей ностальгии по вашей усталой невежественной расе
поскольку вы настаиваете на расе
вам не увести у меня моих друзей,
потому что они живут в Гарлеме
вы не доберетесь до Миссисипи на
Сахалине
вы пришли слишком поздно, милый талант не опорожнит горшок
Я считаю себя черным, а вы даже не расстаетесь
при виде смерти
вы видите танец смерти
как
империалистический, предполагающий практику, требующий техники
которой нет в нашем балете
вы действительно холодны как воск,
как ваш рыжий прародитель, и как сильно мы любили его красноту
в полноте нашего собственного идиотского солнца! что
«ревущая вселенная» кричала свое буйное торжествующее солнцу!
вы даже не говорите
шепотом
шляпы Маяковского на голове лошади.