С. Крейн Посткриптум

Всего лишь мрамор урны мраморные эти
Хотя увял фонтан в погасшем свете, боль
Блестит на мокрых папоротниках на рассвете,
Впустить не смею я тебя в мою юдоль.

Мой мир минул, но не прошел ведь мимо
Воображённый мрачный сад, обман
Где ветки сломаны, томясь, неисправимо,
И постоянней клятв твоих – туман.

Оригинал:

https://voetica.com/preview.php?collection=1&poet=16&poem=544

К. Кавафис Ну же, царь лакедемонян

Кратесиклея  решительно не разрешила
другим видеть, как она плачет и скорбит,
и была он величественна и молчалива.
Ее спокойное лицо ничем не выдавало
горя и агонии.
И хотя это длилось мгновение,
и прежде чем сесть на этот ужасный корабль,
чтобы отправиться в Александрию,
она отвела сына в храм Посейдона,
и когда они остались одни, обняла его
и поцеловала, «разговаривая», — говорит
Плутарх, — «и сбитый с толку».
Но она обладала сильным характером,
и великая женщина, собравшись,
сказала Клеомену: «Ну же, о царь лакедемонян,
когда мы выйдем на улицу
пусть никто не увидит, как мы плачем
или ведем себя каким-либо образом, недостойным Спарты.
По крайней мере, это еще в нашей власти;
А то, что впереди, в руках богов.

И она села на корабль, направляясь к тому, что лежало «в руках богов».

Оригинал:

https://www.greek-language.gr/digitalResources/literature/tools/concordance/browse.html?cnd_id=9&text_id=78