Однажды ночуя в лесу Суислоу
Я спал под рододендроном
Все ночные цветы опали
Дрожа на листе картона
Ноги глубоко в рюкзаке
Руки глубоко в карманах
Едва способный уснуть.
Я вспомнил, когда мы были в колледже
То спали вдвоем в большой теплой постели
Мы были самыми молодыми любовниками
Когда мы расстались, нам было еще девятнадцать
Теперь наши друзья женаты
Ты преподаешь на востоке
Я не против так жить
Зеленые холмы длинный голубой пляж
Но иногда засыпая на открытом воздухе
Я вспоминаю время с тобой.
Весенняя ночь в Сёкоку-дзи
Восемь лет тому в мае
Мы гуляли под цветущей вишней
Ночью в саду в Орегоне.
Все, что я хотел тогда
Забыто теперь, но не ты.
Здесь ночью
В саду старой столицы
Я чувствую дрожащий призрак Югао
Я помню твое холодное тело
Голое под летним хлопковым платьем.
Осеннее утро в Сёкоку-дзи
Прошлой ночью глядел на Плеяды,
Дыхание дымилось в лунном свете,
Горькая память как рвота
Перехватывало горло.
Я развернул спальный мешок
На ковриках на крыльце
Под тусклыми осенними звездами.
Ты появилась во сне
(Три раза за девять лет)
Злая, холодная и обвиняющая.
Я проснулся пристыженный и сердитый:
Бессмысленные войны сердца.
Почти рассвет. Венера и Юпитер.
Первый раз никогда
Не видел их вблизи.
Декабрь в Ясо
Ты сказала, что октябрь,
В высокой сухой траве у сада
Когда ты решила стать свободной,
«Снова когда-нибудь, может, через десять лет».
После колледжа я видел тебя
Один раз. Ты стала чужой.
И я был одержим планом.
Теперь десять лет и больше
Ушли: я всегда знал
где ты была -
Я мог бы пойти к тебе
Надеясь вернуть твою любовь.
Вы все еще одинока.
Я не пошел.
Я думал, что должен жить один. Я
Так и жил.
Только во сне, как в этом рассвете,
Могильная, благоговейная сила
Нашей юной любви
Возвращается в мой разум, в мою плоть.
У нас было то, что все
Другие жаждут и ищут;
Мы оставили все в девятнадцать.
Я чувствую себя древним, как будто я
Прожил много жизней.
И, возможно, никогда не узнаю
Дурак ли я
Или сделал то, что
Требовала карма.
Оригинал:
https://poets.org/poem/four-poems-robin
Я спал под рододендроном
Все ночные цветы опали
Дрожа на листе картона
Ноги глубоко в рюкзаке
Руки глубоко в карманах
Едва способный уснуть.
Я вспомнил, когда мы были в колледже
То спали вдвоем в большой теплой постели
Мы были самыми молодыми любовниками
Когда мы расстались, нам было еще девятнадцать
Теперь наши друзья женаты
Ты преподаешь на востоке
Я не против так жить
Зеленые холмы длинный голубой пляж
Но иногда засыпая на открытом воздухе
Я вспоминаю время с тобой.
Весенняя ночь в Сёкоку-дзи
Восемь лет тому в мае
Мы гуляли под цветущей вишней
Ночью в саду в Орегоне.
Все, что я хотел тогда
Забыто теперь, но не ты.
Здесь ночью
В саду старой столицы
Я чувствую дрожащий призрак Югао
Я помню твое холодное тело
Голое под летним хлопковым платьем.
Осеннее утро в Сёкоку-дзи
Прошлой ночью глядел на Плеяды,
Дыхание дымилось в лунном свете,
Горькая память как рвота
Перехватывало горло.
Я развернул спальный мешок
На ковриках на крыльце
Под тусклыми осенними звездами.
Ты появилась во сне
(Три раза за девять лет)
Злая, холодная и обвиняющая.
Я проснулся пристыженный и сердитый:
Бессмысленные войны сердца.
Почти рассвет. Венера и Юпитер.
Первый раз никогда
Не видел их вблизи.
Декабрь в Ясо
Ты сказала, что октябрь,
В высокой сухой траве у сада
Когда ты решила стать свободной,
«Снова когда-нибудь, может, через десять лет».
После колледжа я видел тебя
Один раз. Ты стала чужой.
И я был одержим планом.
Теперь десять лет и больше
Ушли: я всегда знал
где ты была -
Я мог бы пойти к тебе
Надеясь вернуть твою любовь.
Вы все еще одинока.
Я не пошел.
Я думал, что должен жить один. Я
Так и жил.
Только во сне, как в этом рассвете,
Могильная, благоговейная сила
Нашей юной любви
Возвращается в мой разум, в мою плоть.
У нас было то, что все
Другие жаждут и ищут;
Мы оставили все в девятнадцать.
Я чувствую себя древним, как будто я
Прожил много жизней.
И, возможно, никогда не узнаю
Дурак ли я
Или сделал то, что
Требовала карма.
Оригинал:
https://poets.org/poem/four-poems-robin