Р. П. Уоррен Сирокко

В места камней разбитых и пределов морских мы привели тебя сами.
Рокка: крепость, ястребиная пята, львиная лапа, их всех сжимает холм.
Холм, нет. Морской утес вздернутый, амбразуры господствуют над берегами,
Ряд легкий, с самой привередливой математикой и мастерством.

Philipus me fecit: испанец, чернобровый, испытующий муки,
Которому ничего не шло в руки, хоть Бога любил он.
Огромный щит с гербом, когда-то на подъемном мосту, без силы его руки
Давно во рву, под мусором; на краю рва розмарин с голубизной, чертополох с золотым налетом, сон.

Солнце пылает и облаков клочья, это сирокко, вихрь кружит, пыли пир.
Над бухтой поднимается воздух, словно закрученная золотая дымка голубого водоема поверх.
Мы привели тебя туда, где геометрия военного застоя пережила собственный разрушенный мир,
И солнце золотит твои позолоченные волосы перервав твой смех.

Розмарин, чертополох, кладка. Далеко висит Джианутри в голубом воздухе.  И сердце болит за эту голубизну далеко,
А на оголенных подступах последнее золото цветов утесника дрожит в сирокко.


https://tug.org/pracjourn/2005-3/burt/practexpromises.pdf ( стр. 4)

https://voca.arizona.edu/track/id/66196