Гертруда Шнакенберг Ангелы оплакивают мертвого Христа

Эти epitaphios Фессалоники.
Из них несколько прославленных шелкопрядов
Утащили в Константинополь в набалдашнике посоха.
Шелковые водопады
Лились из древних канав

В заброшенные ныне резервуары
Церковных сокровищ в Ахене.
В Льеже, в Маастрихте, в Сансе,
В святая святых Ватикана,

Светлые реки цедящие прошлое
Эпоха, когда пригоршня
Яиц шелкопряда размером с зернышко
Могла обеспечить церковь,

Эпоха, когда буквы в письменах
Святых заповедей были
Развернуты в городах на берегах Малой Азии,
Когда книжные черви замыслили

Скрутить лабиринт пустых дорог
Словом - Господи —
Этот древний, мерцающий текст
Однажды навечно прикреплен

Слепыми, но изображаемыми, безгласными,
Но преступными деревянными челноками,
Ныне моток золотой проволоки выставленный
С мятым шелком ризы выхваченной

Кем-то из полной лопаты праха
Во время одного из поисков сокровищ
Проводимых в захоронениях в иные века,
Лопату праха

Ныне сыплют тебе в глаза,
Как если бы штормовой ветер из Рая
Веял слухами об этой смерти
Так сильно, что надо прикрыть глаза

Перед музейным ящиком,
Поздний полдень тащит
Золотую нить так, что слышно истирание,
Если закрыть глаза,

Нить, ощущаемую всегда
Нить, за которую тащат невидимый глобус,
К концу света
Где навалена груда

Одежды выкраденного из могилы,
Где твои страхи низводятся
До шедевра шелковых невольников –
То, что Он мертв,

Здесь смерть лишь вспышка миров
Развернутых из резных
Церковных сокровищниц, и ты приглашён
Идти по этой наносной волне золота,

Идти в лабиринтах
Завываний ангелов,
Ощупывая стены
Шелковых нитей коридоров,

Чтобы почувствовать пальцами
Ангельские варварские сдавленные,
Блистающие гласные
Плотно сплетённые с нитями
Золотой проволоки.

Если ты потянешь за нить,
Втащив ангелов
В сверкающий лабиринт нитей
Из четырнадцатого столетия

Обратно на лезвие ножниц,
Которые серафим подносит
К хрупкой позолоченной нити
По закону еще непостижному,

То завеса спадет
С порывом ветерка
Из распахнутой двери,
Ведущей в другую жизнь,

Порог, который мы пересекаем вслепую,
Где ангелы прячут за спинами
Пилы, которыми они собираются
Отпилить настоящее от прошлого,

Забывшее багровые нити
Определённо скрытые
Средь волосков тех красных рек,
Бегущих чрез лейтмотив времени

Так возмутительно – что пред тем как вступишь в них,
Оглядись. Это труды
Византийских шелковых невольников
В дворцовых пределах Константинополя.

И будь начеку.
Там полно мест
На Шелковом Пути,
Где власти казнили

Предателей в деревянных ящиках
Бесчисленными, немыслимыми способами.
Когда ты коснешься этой восточной плащаницы
Ты уже прошел сто футов пути.

Надо идти крадучись мимо.
Старайся не смотреть.
Поток слов — потом, потом,
Здесь вырезают языки,

И поэтому завывания
Сдавлены,
Позолочены, вышиты «елочкой».
Ибо хотя это смерть,

Это труды невольников,
Чья задача только
Явить максимальное количество золотых нитей
По сходной цене для сонма нумизматов

На квадратные дюймы, в скорых убытках
Забавных узелков, лабиринтов
Мерцающего прошлого, прямых троп
Сотворенных неразрывными,

Так что глянь еще раз.
Ангелы заламывают руки
У статуи. Они невменяемы.
Но не из-за горя. Они оплакивают

Не тело, а произведение в бронзе.
Не они свели смертного в могилу.
А зеваки, кто горюют и горюют —
Мы не можем низвести эту мысль

К величию, сплетенному скрытно
В грубом шелке;
Не можем вверить другим, отмахнуться,
Ибо не можем взвесить

В ладонях пустые коконы,
Не можем учиться
В тайных мастерских
Шелкопрядов.

Не можем коснуться кипения
Воды в водоворотах,
Научиться изначально
Оголенности ремесла

Господня при сотворении мира,
Не можем изложить легенду,
В которой они встретились лицом к лицу –
Бог и смеющийся червь.


Оригинал:

https://www.poetryfoundation.org/poems/48347/angels-grieving-over-the-dead-christ