Т. Элиот Четыре Квартета I

Бёрнт Нортон

τοῦ λόγου δὲ ἐόντος ξυνοῦ ζώουσιν οἱ πολλοί
ὡς ἰδίαν ἔχοντες φρόνησιν
— I. p. 77. Fr. 2.
Хотя мудрость принадлежит всем, многие живут будто она принадлежит только им

ὁδὸς ἄνω κάτω μία καὶ ὡυτή
— I. p. 89 Fr. 60.
Путь наверх и путь вниз суть одно и то же
                                                                     (Гераклит)


№1 из Четырёх Квартетов

I


Время настоящее и время прошедшее
Оба возможно представлены во времени будущем,
А время будущее содержится во времени прошлом.
Если все времена непреходящее настоящее
Значит все время не искупимо.
То, что может быть абстракцией
Остается вечной вероятностью
Только в мире предположений.
То, что могло быть и то что было
Ведут к одному концу, и он всегда пребывает.
Эхо поступи в памяти
По тропе, по которой мы не шли
К вратам, которые мы никогда не открывали
В сад роз. Эхо слов моих
Соответственно в твоих мыслях.
                                             Но зачем
Прах опускается на вазу с листьями роз
Я не знаю.
                        Другие эха
Заселят сад, и нам им следовать?
Скорей, сказала птица, найди их, найди их.
За углом. За первыми вратами,
В первый мир, и нам следовать
За обманом дрозда? В наш первый мир.
Там были они, горделивые, невидимые,
Двигавшиеся не касаясь земли, по мертвой листве
В осеннем тепле, в дрожащем воздухе,
И птица звала, отвечая на
Неслыханную музыку, таящуюся в кустарнике,
И невидимый быстрый взгляд скрещивался с ней,
Ибо розы выглядел как цветы, на них глядящие.
И там они были наши гости, званные и зовущие.
И мы двигались, как они, по образцу,
По пустым аллеям, в кружок самшитов,
Взглянуть на осушенный бассейн,
Осуши бассейн, осуши бетон, коричневый по краям.
А ведь бассейн был наполнен водой солнечной
И лотос рос, спокойно, спокойно.
Поверхность блестела сердцем солнца,
И они были позади, отражённые в воде
И облако прошло, и бассейн опустел,
Иди, сказала птица, ибо в листве резвились дети
Прячась в возбуждении, сдерживая смех.
Иди, иди, иди, сказал птица, человеки
Не выносят слишком много реальности.
Время прошедшее и время будущее
Что могло быть и то что было
Ведут к одному концу, и он всегда пребывает.



II

В грязи сапфиры и чеснок
Ось колеса забили, древо.
И проволоки голосок
В крови, где затянулся шрам
Простив все эти войны нам.
И танец по артерии до чрева
И лимфы циркуляция в поту
Угадываемы среди звезд и там
Где к лету спуск на это древо
Мы движемся, как ниже - древо
На узнанном листе в свету
И слышим там, где пол обмяк,
Под ним, как гончие и хряк,
Стремится к идеалу всяк,
К звездам, ибо согласье там.

И недвижный конец оси вращающегося мира. Ни плоть, ни бесплотность:
Ни от, ни до; в неподвижном конце оси - танец,
Но не покой, не движение. И не называй это постоянством,
Где прошлое сходится с будущим. Ни движения от, ни до.
Ни вверх, ни вниз, Кроме конца оси, неподвижного конца,
Где не может быть танца, и там только танец,
Могу только сказать, там мы были и есть, но не скажу где.
И не скажу, как долго, иначе это окажется во времени.
Внешняя свобода из утилитарного желания,
Освобождение от действия и страдания, освобождение от внутреннего
И внешнего принуждения, но окруженное
Величием разума, белый свет неподвижный и в движении,
Erhebung без движения, сосредоточенность
Без уничтожения, и новый мир
И старый творят явное, познаваемое
В совершенстве своего несовершенного экстаза,
В развязке несовершенного ужаса.
Но оковы прошлого и будущего
Вплетены в слабость бренного тела,
Защищая человечество от небес и проклятия,
То, что для плоти невыносимо.
                              Время прошлое и время будущее
Не допускают излишка разума.
Быть разумным означает не быть во времени
Ибо только вовремя может оказаться мгновение в саду роз.
Мгновение в беседке, где барабанит дождь.
Мгновение в продуваемом храме, идущем прахом,
Но запомнившись; вовлеченным в прошлое и будущее.
Только со временем можно победить время.


III

Вот оно, место неприязни
Времени ране и времени после
В тусклом свете: ни дневного света
Скрытой формы с прозрачным покоем
Превращающей тень в преходящую красоту
С медленным вращением постоянства
Ни тьмы чтоб очистить душу
Опустошая чувственное лишением,
Очищая привязанность от преходящего.
Ни множества, ни пустоты. Только мерцанье
Над напряжённым временем кишащем лицами
Отвлечёнными от отвлечения облачением
Полным иллюзиями и опустошённым от смысла
Отечного текущего не со рвением
Людей и клочков бумаги, закрученных хладным ветром
Дующим пред и после времени,
Ветр выходит и входит в больные легкие
Времени до и времени после.

Отрыжка больных душ
В стихший ветр, застывая
На ветру сметающем мрачные холмы Лондона,
Хэмпстеда и Клеркенвилла, Камдена и Патни,
Хайгэйта,  Примроса и Людгэйта. Не здесь,
Не здесь мрак, в щебечущем мире.
Сойди ниже, сойди только
В мир вечного одиночества,
Мир не мир, но в то что не мир,
Во внутренний мрак, лишением,
Всего вещественного
В осушение мира разума,
В эвакуацию из мира фантазий,
В бездействие мира духа;
Есть один путь и другой
Тот же самый, не в движении,
Но воздержание от движения; пока мир движется
Инстинктивно по щебенке
Времени прошлого и времени будущего.

IV

Время и колокол день в могилу свели
Черные тучи солнце уносят вдали
Взглянет ли подсолнух на нас, а вьюнок времен,
Виясь, поддержит нас ли,
Побег держа?      
     Тис
Пальцами хладными обовьет малых сих?
И когда зимородка крыло дрожа
Светом ответив свету, а он еще молчалив, он завис
В недвижном конце мира оси.


V

Миры в движении, музыка в движении
Только вовремя; но только живое
Может только умереть Словам после речи достичь бы
Молчания. Только формой, образцом
Могут слова иль музыка достичь
Покоя, как китайский кувшин в покое
Движется вечно в своем упокоении,
Не упокоении скрипки, пока ноты живут,
Не это только, но со-существование,
Или, скажем, что конец предшествует началу
И конец и начало всегда там
Прежде начала и после конца.
И все всегда теперь. Слова натягиваются
Растрескиваются и иногда лопаются под грузом
Под напряжением, падают, скользят, исчезают,
Разлагаются в образах, и не устоят на месте,
Не устоят в покое. Визгливые голоса
Ругаясь, дразня или просто болтая
Всегда атакуют их. Мир в пустыне
Больше всего атакуем искушением,
Плачущей тенью в погребальном танце,
Громким стенанием безутешной химеры.
  Деталь образца суть движение,
И конфигурация десяти звезд,
Желание само по себе движение
В себе самом не желаемое;
Любовь сама по себе неподвижна
Только причина и конец движения,
Вне времени и не желаемая
Исключая аспект времени
Пойманный в форме ограничения
Между небытием и бытием.
Неожиданный в столбе света
Даже если прах движется
Вызывая сдерживаемый смех
Детей в листве
Быстрый теперь, здесь, сейчас, всегда —
Смехотворное растраченное печальное время
Растягивается до и после.


Оригинал:

http://www.davidgorman.com/4quartets/1-norton.htm