Т. Элиот Из поэмы Пустошь ( Wasted Land)

5 Так говорит гром

После факела алого на лицах в поту
После агонии в каменистых местах
После изморози молчания в саду
Стенанья и крики
Тюрьма и дворец и рокотом эхо
Грома весны на далеких горах
Он тот кто жил и теперь умер
Мы те кто жили и умираем теперь
Нетерпеливо
Здесь нет воды и только скалa
Тропа продувная высоко в горах
А горы скалисты и нет там воды
Была б вода нам стоять и хлебать
Средь скал нельзя размышлять и стоять
И пот иссякает и ноги в песке
Были б здесь только вода да скала
Не сплюнут провалы кариозных зубов,
Никто не сидит, не лежит, и стоять не готов.

И нет безмолвия в этих горах
Только стерильный гром сухой без дождя
И нет одиночества в этих горах
Лишь лица угрюмые с храпом и ревом
Из-за дверей грязных домов.

А была б вода
Без скал
Или много скал
И также вода
И родник
Водоем меж скал
Или только звук воды
Не цикады
И пела б сухая трава
Но только звук воды меж скал
Где в соснах поет отшельник-дрозд
Кап кап кап кап кап кап кап
И там нет воды
Но кто третий с тобою идет?
Считаю но здесь только ты и я
Но если смотрю на тропу впереди
Всегда там кто-то и рядом с тобой
Скользит и на нем с капюшоном плащ

И мне непонятно какого он пола
Кто идущий с тобою бок о бок
И что за звук высоко в небесах
Ропот ли то материнских жалоб
И что там за орды скрывают лица
На бесконечных равнинах земли
В трещинах до горизонта лежащей
Что там за город высоко в горах
Трещины в фиолетовом воздухе зримы,
Павшие башни Афин, Александрии, Иерусалима
Лондона, Вены
Их фантомы

Женщина волосы стянула узлом
Музыка скрипки шепчет на струнах их истово
В фиолетовом свете мыши с детским лицом
Крыльями били посвистывая.
И ползли головой вниз по стене и вверх
Ногами в воздухе, где башни
И колокола берегли день вчерашний
И пели голоса из колодцев пустых из истощенных цистерн.

В этой прогнившей дыре в горах
Под слабой луной трава поет
Над слабой травой у часовни
Пуста часовня ветра единственный дом
Нет там окна и дверь не скрипит
Кости истлевшие никому не во вред.
И только петух стоит на стропилах
Ку ка реку ку ка реку
В проблеске молнии. И сырой вихрь
Приносит дождь.

Ганг утонувший и вялые листья
Ждали дождя, пока черные тучи
Над Гимaвантом сбирались вдали
Джунгли согнулись, горбясь в молчанье,
И тогда так сказал гром

ДА
Датта: с чего бы начать?
Мне сердце сотрясает кровь, мой друг,
Бесстрашие мгновенья сдачи уже без сил
Его и век благоразумья не вернет потуг
Всех этих и всем этим нам не хватит
Все что в некрологах уже не найдешь

Иль в мемуарах затканых безвредным пауком
Иль под печатями которые сломал солиситор
В наших пустых пространствах.
ДА
Даядхвам: Я слыхал что ключ
Раз повернулся в двери и только раз
Мы думаем о ключе, каждый в своей тюрьме
Думая о ключе, каждый утверждает себя в тюрьме
Только сумерки, эфемерные слухи
Возрождают на мгновение сломленного Кориолана
ДА
Дамьята: Челн отозвался
Весело умелой руке с парусом и веслом
Море было спокойно, и ты б отозвался
Весело, если был зван, послушно
Тебя ведущим рукам
И я сидел на берегу
Рыбача, и высохшая пустошь позади
Свою страну в порядок привести смогу?
Poi s'ascose nel foco che gli affina
Quando fiam uti chelidon—О ласточка ласточка
Le Prince d'Aquitaine à la tour abolie
Эти фрагменты я вынес из руин моих
Но почему Остров тебе по душе? Иероним безумен снова.
Датта, Дэйадвам, Дамаята
Шанти шанти шанти

Примечания:
* "И скрылся там, где скверну жжет пучина" (Данте, "Чистилище", XXVI,
** Обрывок строки из заключительной строфы в анонимной латинской поэме
II или III в. н. э. "Канун Венериного дня". После описания готовящихся
торжеств весеннего праздника любви поэт вопрошает: "Когда же придет моя
весна? Когда же я стану ласточкой, голос обретшей?".
*** "Аквитанский принц у разрушенной башни" - вторая строка сонета
французского поэта Жерара де Нерваля "Рыцарь, лишенный наследства" (сборник
"Химеры"). Нерваль отождествляет себя с изгнанным принцем, потомком
трубадуров. Разрушенная башня (карта из колоды таро) в сонете - символ
несчастной судьбы.
**** "Мир, который превыше всякого ума" (санскр.) - рефрен "Упанишад", также слова из послания ап. Павла к филиппийцам.

Примечания цитируются по примечаниям к переводу А. Сергеева примеченным В. Муравьевым.