![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Немного о диссонансных рифмах или Л. Глюк Моя жизнь перед рассветом
Недавно известный в русском мире культуртрегер и популяризатор Д. Кузьмин, последнее время занимающийся переводами не самой хороший латышской поэзии, опубликовал размышления об одном стихотворении Нобелевской Лауреатки Луизы Глюк.
https://dkuzmin.livejournal.com/705617.html
Вот это стихотворение на языке оригинала:
My Life Before Dawn
Sometimes at night I think of how we did
It, me nailed in her like steel, her
Over-eager on the striped contour
Sheet (I later burned it) and it makes me glad
I told her—in the kitchen cutting homemade bread—
She always did too much—I told her Sorry baby you have had
Your share (I found her stain had dried into my hair.)
She cried. Which still does not explain my nightmares:
How she surges like her yeast dough through the door-
way shrieking It is I, love, back in living color
After all these years.
Для не знающих английского языка приведем подстрочник:
Моя жизнь перед рассветом
Временами ночью я думаю о том, как мы делали
Это, я входил гвоздем в нее как сталь, она
Слишком нетерпеливая на чехле матраса
(Я сжег чехол позднее) что меня радует,
И говорил ей – на кухне разрезая домашний хлеб –
Она слишком усердствует – я говорил ей, извини, малыш, ты получила
Свою долю (я нашел пятно, засохшее в моих волосах.)
Она заплакала. Что еще не объяснят моих ночных кошмаров:
Как она стремительно выбегает словно ее дрожжевое тесто в двер –
ной проем, вопя, это я, любимый, возвращаюсь к жизни
После всех этих лет.
Кузьмин сопроводил публикацию критическим замечанием следующего содержания:
Один перевод этого стихотворения уже был опубликован в Интернете. Его автор — замечательный поэт. К сожалению, это не помогло ему увидеть в английском оригинале рифму и понять (или прочитать в англоязычной критике), что стихотворение написано от лица мужчины. Лучше бы вам не знать, что получилось в результате. — —
Но интересно узнать, что же там написано. Автором оказалась О. Брагина, поэт совсем не замечательный или хороший. Достаточно упомянуть, что она публикуется на печально известном сайте стихи.ру, где поэтов считают на миллионы. Она по сути представила подстрочный перевод, естественно, без рифм и, согласимся с критиком, рифмы там дело принципиальное, хотя уже в русском языке возникает традиция, занесенная с либерального запада, переводить рифмованное верлибрами. Несколько странно, однако, что сам Кузьмин, яркий представитель российского либерализма еще требует тоталитарно соблюдения традиции. Хотя учитывая путь, который он проделал от альманаха «Вавилон» до альманаха «Воздух», представляя «хороших» и равноценных им «нехороших» поэтов, подсказывает, что он скоро позволит вольничать и себе.
Вот что написала О. Брагина:
ПЕРЕД РАССВЕТОМ
Иногда ночью я думаю, как мы сделали это,
Я гвоздем проникла в нее, как сталь, в ее
Сверхусердие на испещренной полосками контурной
Карте (потом я ее сожгла), и мне было приятно,
Я сказала ей – на кухне, нарезая домашний хлеб —
Она всегда делала слишком много — я сказала ей: «Прости, детка,
Ты получила свою долю». (Я увидела, что ее краска впиталась в мои волосы)
Она плакала. Но это всё равно не объясняет мои кошмары:
Как она вздымается и проникает, словно дрожжевое тесто,
В дверной проем, вопя: «Это я, любовь моя», еще с живым румянцем
Спустя столько лет.
И Кузьмин решительно прав, контекст стишка с сексуальными коннотациями явно указывает на то, что лирический герой там мужчина, а подразумевать сапфические наклонности тамошних персонажей не позволяют некоторые детали описания произошедшего. Как подстрочник — это близко к тексту оригинала, если не считать забавного недоразумения с «контурной картой». Дело в том, что словосочетание «the contour sheet» означает чехол, надеваемый на матрас, который потом покрывается простынями, деталь, характерная для американской спальни. А также непонятная замена (объяснение) пятна на волосах краской, ибо на волосах могла оказаться разве что помада в качестве краски, если не вдаваться в подробности эротических техник и географии волосяных покровов … Сомнительно и направление проникновения в дверной проем, если речь идет о признаниях мужчины. Все вместе взятое, тем не менее, заставляет сомневаться в поэтической компетенции «замечательного» поэта.
Однако, интересно здесь другое, а именно характер некоторых рифм. Известно, что Глюк пишет в основном верлибры, и вдруг рифмованные стихи, что доказывает, что она и это может. Как художник, принципиальный абстракционист, если его попросить нарисовать вполне реалистическую корову. И более того, если почитать английскую критику, по поводу этого стишка, то можно прочесть это:
https://www.litcharts.com/literary-devices-and-terms/slant-rhyme
«There already is a subtle command of a basically five-beat line, of slant rhyme, of a character sharply conceived and convincingly rendered...»
Речь идет о т.н. slant rhyme, буквально переводя - «косой рифме» или рифме диссонансной.
«Диссонансная рифма – противоположность ассонансу. Это тот случай, когда рифмуются слова с выраженным рифменным созвучием, но с разными ударными гласными».
Примером может быть - ключ/кляч, сын/ сон, место/пусто. Или цитируем - «Известен также опыт Шершеневича – его последняя книга стихов посвящена диссонансной рифме, и даже в заглавие одна такая рифма вынесена: “Итак, итог”».
Однако такая рифма, в отличие от ассонансной, на Руси не привилась, хотя ее можно иногда встретить и сейчас, например, позор — пузырь у Николая Байтова или полотняный — уплотненный у Марии Степановой. Тотально ее попытался использовать В. Гандельсман, но там это получилось несколько натянуто. В англоязычной же поэзии, учитывая длину слов, это довольно частое явление и иногда диссонансную рифму уже называют «оденовской», ибо поэт пользовался ею крайне изысканно.
В данном случае это рифма did/glad/ bread/had. Did рифма диссонансная к остальным трем. А также - her/hair (и, возможно, door/color тоже диссонансные рифмы к her, тут трудно сказать наверняка).
И Кузьмин представляет свой вариант:
МОЯ ЖИЗНЬ ПЕРЕД РАССВЕТОМ
Бывает, ночью вспомню наши прежние дела,
В неё вбивал я долото своё стальное,
Она текла на полосатое льняное
Бельё (я сжёг его потом), и эта память мне мила,
Я ей сказал — на кухне, отрезая хлеб, она сама пекла,
Ни в чём не зная меры, — детка, всё, да ты ведь и взяла
Уже своё (на волосах моих от хны её пятно), — и
Она заплакала. Но почему в моих кошмарах иногда
Она ползёт, как тесто, в дверь ко мне, стеная:
«Любимый, вот и я!» — опять цветная и живая
Спустя года.
Видно, что во 2-й строчке сказана пошлость, а полосатое (?) белье, это тоже дурное знание английского языка или реалий жизни на Западе. Да и снижение накала страсти, когда и простыню не было времени постелить. Попытка описать пятно свелась к понятному – ко хне, но она на волосы может попасть только с иными волосами, если хна не производилась на Малой Арнаутской и в постели лир. герой был с Кисой Воробьяниновым. И направление движения любимой, несколько сомнительно, как и у Брагиной, которую Кузьмин читал внимательнее, чем текст самой Глюк. Понятно же, что, читая такие стишки, любовница улепетнёт стремительно, чтобы выжить после многих лет «нехорошей» поэзии. Но самое удивительное это то, что сожительница оказалась цветной. Может даже мулаткой или креолкой, а раньше не была. Удивительная глухота к слову и незнание английских идиом.
Приведем и свой вариант до кучи.
Ночами я думаю, что мы взахлеб
Это делали, я, пригвождая как сталь ее,
Нетерпеливую, и на чехле матраса лежа,
(Потом я сжег это), что радует, пусть я нелеп,
Я говорил ей – на кухне разрезая хлеб –
Что слишком занята она – я говорил, малыш, где б
Досталось тебе столько (нашел пятно в моих волосах засохшее.)
Она заплакала. И что не объясняет кошмаров ночных:
Как выбегает она в дверь, словно тесто ее на дрожжах -
Это я, любовь, возвращаюсь к жизни, визжа
После всех этих лет пустых.
https://dkuzmin.livejournal.com/705617.html
Вот это стихотворение на языке оригинала:
My Life Before Dawn
Sometimes at night I think of how we did
It, me nailed in her like steel, her
Over-eager on the striped contour
Sheet (I later burned it) and it makes me glad
I told her—in the kitchen cutting homemade bread—
She always did too much—I told her Sorry baby you have had
Your share (I found her stain had dried into my hair.)
She cried. Which still does not explain my nightmares:
How she surges like her yeast dough through the door-
way shrieking It is I, love, back in living color
After all these years.
Для не знающих английского языка приведем подстрочник:
Моя жизнь перед рассветом
Временами ночью я думаю о том, как мы делали
Это, я входил гвоздем в нее как сталь, она
Слишком нетерпеливая на чехле матраса
(Я сжег чехол позднее) что меня радует,
И говорил ей – на кухне разрезая домашний хлеб –
Она слишком усердствует – я говорил ей, извини, малыш, ты получила
Свою долю (я нашел пятно, засохшее в моих волосах.)
Она заплакала. Что еще не объяснят моих ночных кошмаров:
Как она стремительно выбегает словно ее дрожжевое тесто в двер –
ной проем, вопя, это я, любимый, возвращаюсь к жизни
После всех этих лет.
Кузьмин сопроводил публикацию критическим замечанием следующего содержания:
Один перевод этого стихотворения уже был опубликован в Интернете. Его автор — замечательный поэт. К сожалению, это не помогло ему увидеть в английском оригинале рифму и понять (или прочитать в англоязычной критике), что стихотворение написано от лица мужчины. Лучше бы вам не знать, что получилось в результате. — —
Но интересно узнать, что же там написано. Автором оказалась О. Брагина, поэт совсем не замечательный или хороший. Достаточно упомянуть, что она публикуется на печально известном сайте стихи.ру, где поэтов считают на миллионы. Она по сути представила подстрочный перевод, естественно, без рифм и, согласимся с критиком, рифмы там дело принципиальное, хотя уже в русском языке возникает традиция, занесенная с либерального запада, переводить рифмованное верлибрами. Несколько странно, однако, что сам Кузьмин, яркий представитель российского либерализма еще требует тоталитарно соблюдения традиции. Хотя учитывая путь, который он проделал от альманаха «Вавилон» до альманаха «Воздух», представляя «хороших» и равноценных им «нехороших» поэтов, подсказывает, что он скоро позволит вольничать и себе.
Вот что написала О. Брагина:
ПЕРЕД РАССВЕТОМ
Иногда ночью я думаю, как мы сделали это,
Я гвоздем проникла в нее, как сталь, в ее
Сверхусердие на испещренной полосками контурной
Карте (потом я ее сожгла), и мне было приятно,
Я сказала ей – на кухне, нарезая домашний хлеб —
Она всегда делала слишком много — я сказала ей: «Прости, детка,
Ты получила свою долю». (Я увидела, что ее краска впиталась в мои волосы)
Она плакала. Но это всё равно не объясняет мои кошмары:
Как она вздымается и проникает, словно дрожжевое тесто,
В дверной проем, вопя: «Это я, любовь моя», еще с живым румянцем
Спустя столько лет.
И Кузьмин решительно прав, контекст стишка с сексуальными коннотациями явно указывает на то, что лирический герой там мужчина, а подразумевать сапфические наклонности тамошних персонажей не позволяют некоторые детали описания произошедшего. Как подстрочник — это близко к тексту оригинала, если не считать забавного недоразумения с «контурной картой». Дело в том, что словосочетание «the contour sheet» означает чехол, надеваемый на матрас, который потом покрывается простынями, деталь, характерная для американской спальни. А также непонятная замена (объяснение) пятна на волосах краской, ибо на волосах могла оказаться разве что помада в качестве краски, если не вдаваться в подробности эротических техник и географии волосяных покровов … Сомнительно и направление проникновения в дверной проем, если речь идет о признаниях мужчины. Все вместе взятое, тем не менее, заставляет сомневаться в поэтической компетенции «замечательного» поэта.
Однако, интересно здесь другое, а именно характер некоторых рифм. Известно, что Глюк пишет в основном верлибры, и вдруг рифмованные стихи, что доказывает, что она и это может. Как художник, принципиальный абстракционист, если его попросить нарисовать вполне реалистическую корову. И более того, если почитать английскую критику, по поводу этого стишка, то можно прочесть это:
https://www.litcharts.com/literary-devices-and-terms/slant-rhyme
«There already is a subtle command of a basically five-beat line, of slant rhyme, of a character sharply conceived and convincingly rendered...»
Речь идет о т.н. slant rhyme, буквально переводя - «косой рифме» или рифме диссонансной.
«Диссонансная рифма – противоположность ассонансу. Это тот случай, когда рифмуются слова с выраженным рифменным созвучием, но с разными ударными гласными».
Примером может быть - ключ/кляч, сын/ сон, место/пусто. Или цитируем - «Известен также опыт Шершеневича – его последняя книга стихов посвящена диссонансной рифме, и даже в заглавие одна такая рифма вынесена: “Итак, итог”».
Однако такая рифма, в отличие от ассонансной, на Руси не привилась, хотя ее можно иногда встретить и сейчас, например, позор — пузырь у Николая Байтова или полотняный — уплотненный у Марии Степановой. Тотально ее попытался использовать В. Гандельсман, но там это получилось несколько натянуто. В англоязычной же поэзии, учитывая длину слов, это довольно частое явление и иногда диссонансную рифму уже называют «оденовской», ибо поэт пользовался ею крайне изысканно.
В данном случае это рифма did/glad/ bread/had. Did рифма диссонансная к остальным трем. А также - her/hair (и, возможно, door/color тоже диссонансные рифмы к her, тут трудно сказать наверняка).
И Кузьмин представляет свой вариант:
МОЯ ЖИЗНЬ ПЕРЕД РАССВЕТОМ
Бывает, ночью вспомню наши прежние дела,
В неё вбивал я долото своё стальное,
Она текла на полосатое льняное
Бельё (я сжёг его потом), и эта память мне мила,
Я ей сказал — на кухне, отрезая хлеб, она сама пекла,
Ни в чём не зная меры, — детка, всё, да ты ведь и взяла
Уже своё (на волосах моих от хны её пятно), — и
Она заплакала. Но почему в моих кошмарах иногда
Она ползёт, как тесто, в дверь ко мне, стеная:
«Любимый, вот и я!» — опять цветная и живая
Спустя года.
Видно, что во 2-й строчке сказана пошлость, а полосатое (?) белье, это тоже дурное знание английского языка или реалий жизни на Западе. Да и снижение накала страсти, когда и простыню не было времени постелить. Попытка описать пятно свелась к понятному – ко хне, но она на волосы может попасть только с иными волосами, если хна не производилась на Малой Арнаутской и в постели лир. герой был с Кисой Воробьяниновым. И направление движения любимой, несколько сомнительно, как и у Брагиной, которую Кузьмин читал внимательнее, чем текст самой Глюк. Понятно же, что, читая такие стишки, любовница улепетнёт стремительно, чтобы выжить после многих лет «нехорошей» поэзии. Но самое удивительное это то, что сожительница оказалась цветной. Может даже мулаткой или креолкой, а раньше не была. Удивительная глухота к слову и незнание английских идиом.
Приведем и свой вариант до кучи.
Ночами я думаю, что мы взахлеб
Это делали, я, пригвождая как сталь ее,
Нетерпеливую, и на чехле матраса лежа,
(Потом я сжег это), что радует, пусть я нелеп,
Я говорил ей – на кухне разрезая хлеб –
Что слишком занята она – я говорил, малыш, где б
Досталось тебе столько (нашел пятно в моих волосах засохшее.)
Она заплакала. И что не объясняет кошмаров ночных:
Как выбегает она в дверь, словно тесто ее на дрожжах -
Это я, любовь, возвращаюсь к жизни, визжа
После всех этих лет пустых.