![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Р. П. Уоррен Снегопад
Белизна молчания, в молчании эскадронов, эскадронов
Мягких копыт, ни скрипа стремян, ни блеска стали -
На моем западном холме белая кавалерия идет,
Марать последний умирающий румянец очертивший откос.
Был ли слышен горн? или только ветер в ветках сосен?
Какая музыка существует в мире, которую нам не дано слышать?
Проходят годы и всегда есть что вспомнить, забыв первый
Новый зеленый побег в зеленом торфе, объявившем
О старом земном слабоумии; первый
Свист черного дрозда и дроздов – белобровиков, уже прибывающих,
Без числа кипящих музыкой и спермой,
Первый раз, когда твое юное лицо, полыхало стыдом и отворачивалось,
Словно вжималось в частокол забора
И ты прижимала свои обнаруженные вдруг груди, чтоб затвердели.
Старюсь припомнить ее имя. Как же ее звали?
Стараюсь припомнить блеск ее глаз, очаровательную глупость.
Подумай, как медленно было то полдневное летнее волнение –
Словно волнующаяся лоза, яблоко, слива – когда ты лежал один на холме
И только чистая опалесценция небес
Наполняла глаза и сердце, и все что надо было знать
Это безголосость, в которой ты лежал. Но
Полдни заканчивались. Вспомни руку,
Которую ты потом держал в тени под буками
В час, когда уже птицы никого не зовут,
Помни. помни «до свидания» на железнодорожной платформе – и
До Свидания ускользает как змея маленьким клубком.
Ибо мир широк у него много фаз и лиц
И в конце каждого лета – осенний плод.
В каком году ты познаешь плод, который ты сам?
Осенняя ветка сгибается под весом глянцевая и красная.
Обильная виноградина кровоточит на языке, сок и мякоть
Ищут темного наслаждения горла. Ты ходишь снова там, где опадают каштаны,
И мечты, годами защищавшие тебя, дитя, счастливы опять.
Далеко к северу в Вермонте
Клены горят последним золотом. И когда листья падают, серея,
Уступы гор возвышены. Олени
Кормятся, где могут. Медведь
Скоро уснет без сновидений. Банальный
Снег кружит там, соглашаясь на дело, и ветер
Поднимается. Облаченные в белое
Южнее, два штата под ним до самого Пролива,
Где, когда идешь по песку, покрытому коркой соли,
Снежинки умирают на илистой почве бухты,
И ты не помнишь, какой год был первым,
Ибо много лет прошло. Но снова к холмам
Идет молчание мягких копыт, кружащие эскадроны.
Вымолачивая последние угольки дня, и ты
Стоишь во мраке белизны
Что и есть совершенство Бытия.
Оригинал:
https://www.antichay.com/pages/books/8761/robert-penn-warren/snowfall
Мягких копыт, ни скрипа стремян, ни блеска стали -
На моем западном холме белая кавалерия идет,
Марать последний умирающий румянец очертивший откос.
Был ли слышен горн? или только ветер в ветках сосен?
Какая музыка существует в мире, которую нам не дано слышать?
Проходят годы и всегда есть что вспомнить, забыв первый
Новый зеленый побег в зеленом торфе, объявившем
О старом земном слабоумии; первый
Свист черного дрозда и дроздов – белобровиков, уже прибывающих,
Без числа кипящих музыкой и спермой,
Первый раз, когда твое юное лицо, полыхало стыдом и отворачивалось,
Словно вжималось в частокол забора
И ты прижимала свои обнаруженные вдруг груди, чтоб затвердели.
Старюсь припомнить ее имя. Как же ее звали?
Стараюсь припомнить блеск ее глаз, очаровательную глупость.
Подумай, как медленно было то полдневное летнее волнение –
Словно волнующаяся лоза, яблоко, слива – когда ты лежал один на холме
И только чистая опалесценция небес
Наполняла глаза и сердце, и все что надо было знать
Это безголосость, в которой ты лежал. Но
Полдни заканчивались. Вспомни руку,
Которую ты потом держал в тени под буками
В час, когда уже птицы никого не зовут,
Помни. помни «до свидания» на железнодорожной платформе – и
До Свидания ускользает как змея маленьким клубком.
Ибо мир широк у него много фаз и лиц
И в конце каждого лета – осенний плод.
В каком году ты познаешь плод, который ты сам?
Осенняя ветка сгибается под весом глянцевая и красная.
Обильная виноградина кровоточит на языке, сок и мякоть
Ищут темного наслаждения горла. Ты ходишь снова там, где опадают каштаны,
И мечты, годами защищавшие тебя, дитя, счастливы опять.
Далеко к северу в Вермонте
Клены горят последним золотом. И когда листья падают, серея,
Уступы гор возвышены. Олени
Кормятся, где могут. Медведь
Скоро уснет без сновидений. Банальный
Снег кружит там, соглашаясь на дело, и ветер
Поднимается. Облаченные в белое
Южнее, два штата под ним до самого Пролива,
Где, когда идешь по песку, покрытому коркой соли,
Снежинки умирают на илистой почве бухты,
И ты не помнишь, какой год был первым,
Ибо много лет прошло. Но снова к холмам
Идет молчание мягких копыт, кружащие эскадроны.
Вымолачивая последние угольки дня, и ты
Стоишь во мраке белизны
Что и есть совершенство Бытия.
Оригинал:
https://www.antichay.com/pages/books/8761/robert-penn-warren/snowfall